31/10/2005

Тенденции современной мировой нефтехимической индустрии

Последние двадцать лет мировая нефтехимическая промышленность пытается решить две задачи: как обеспечить рост в условиях зрелого рынка и как компенсировать все увеличивающиеся производственные затраты. Эти проблемы стали особенно острыми после подорожания сырой нефти, произошедшего в условиях новой финансовой политики, проводимой в интересах акционеров.

Чтобы выжить в изменившейся обстановке, нефтехимические производители прибегают к одной из двух противоположных стратегий: либо консолидируют свои активы, либо продают непрофильные производства. Простое уравнение прибыли предлагает компаниям, желающим улучшить свои практические результаты, два возможных решения: поднять доходы или сократить затраты.

Нефтехимические производители практикуют и то, и другое. В силу своих обязательств перед акционерами, они стремятся повысить стоимость компании путем приобретения других фирм или первоначального предложения своих акций, отодвигая при этом на задний план значение инноваций. Бороться с увеличивающимися расходами их заставляет растущая зависимость стоимости нефтехимической продукции от цен на сырую нефть. Здесь они вынуждены сконцентрировать все свои усилия на совершенствовании производственных процессов и операций. Примерами попыток экономии могут быть участившиеся случаи выделения части производственных активов с образованием самостоятельных компаний.

Цены на нефтехимическую продукцию в последнее десятилетие становятся все более и более чувствительными к росту цен на сырую нефть, причем влияние стоимости сырой нефти сейчас ощущается даже в секторе пластмасс. Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить связь стоимости сырой нефти (WTI) и мировых цен на этилен. Если в конце 1990-х годов повышение цены первой вызывало рост стоимости этилена в среднем на 50 %, то в 2004 году это повышение составило более 80 %. Наряду с большей зависимостью стоимости нефтехимических продуктов от сырой нефти повысилась и нестабильность цен на продукты нефтехимии. Действительно, если в начале 1990-х годов колебания цен на этилен, являющиеся барометром для нефтехимической промышленности в целом, составляли 6 %, то в 2003–2004 годах они превысили 10 %.

Однако, несмотря на все это, нефтехимическая промышленность в целом процветает, так как цены на конечный продукт растут еще быстрее, чем цены на нефть. Получая более высокие прибыли, нефтехимические компании теперь имеют возможность делать крупные приобретения с целью ускорения роста. И вряд ли является случайным тот факт, что количество сделок по слиянию и приобретению компаний в 2004 и 2005 годах достигло рекордного уровня.

Несмотря на волну консолидаций, которая наблюдалась в начале 1980-х годов, нефтехимическая промышленность еще далеко не исчерпала всех выгод от слияния и приобретения компаний. Сегодняшний рекордный рост цен на сырую нефть, продолжающийся с конца 2002 года, совпал с ростом прибылей для крупных интегрированных производителей, предоставив им более широкие возможности в области новых приобретений, которые, возможно, были отложены ими в начале 1990-х годов. Действительно, недавний рост приобретений со стороны производителей во всем мире свидетельствует о том, что такая политика считается весьма эффективной для повышения ценности компании в глазах акционеров.

К примеру, в США совершены две крупных сделки: в конце 2003 года инвестиционная группа Blackstone купила американо-немецкую химическую компанию Celanese, а компания Lyondell приобрела компанию Millennium Chemicals. Что важно, и Celanese, и Lyondell имеют одну общую черту: ни та, ни другая не располагают своей сырьевой или энергетической базой для обеспечения производства. Будучи основными производителями ацетилов, обе компании нуждаются в этиленовом сырье. Другой пример: нефтехимический гигант Саудовской Аравии компания SABIC купила в 2002 году нефтехимическое отделение компании DSM. Эта сделка означала, что сама DSM оставляет рынок основных полимеров и сосредотачивает свои ресурсы на специальных химикатах и продуктах тонкого органического синтеза. Поиски ею партнеров в этом бизнесе уже принесли свои плоды — DSM организовала совместное предприятие с китайской фирмой China National Offshore Oil Corp для строительства нового завода меламина на острове Hainan (Китай).

Компания Shell решила возвратить свое химическое производство, которое она до этого выделила в самостоятельную компанию Shell Chemicals, обратно в свой состав и предприняла меры по упрощению своего руководства, состоявшего до этого из двух отдельных руководящих органов: Shell Transport and Trading и Royal Dutch Shell. В Азии вслед за неудачной попыткой Mitsui Chemical Inc. и Sumitomo Chemical Corp. в 2003 году полностью объединить свои операции, Япония ушла с этой сцены, и ее место заняла Корея. Рынок возлагал большие надежды на то, что слияние компаний Sumitomo-Mitsui поможет производителям отвоевать власть у конечных пользователей и даст им мощный рычаг при ведении переговоров о приобретении сырья. Как известно, нефтехимические производители, не только в Японии, но и в большинстве регионов мира, традиционно находятся меж двух огней: потребителями, с одной стороны, и поставщиками нефти, с другой. Зато в Корее имели место очень важные сделки: компании Honam и LG Chem выкупили Hyundai Petrochemical. Кроме того, Honam купила KP Chemical. А покупка компанией Atofina пакета акций в Samsung Petrochemical стало самым крупным иностранным вложением в нефтехимическую промышленность Кореи. Эти сделки укрепили положение Кореи как крупнейшего спотового экспортера нефтехимических продуктов в Азии.

Необходимо отметить, что стремление производителей продать малорентабельные производства привлекает интерес частных инвесторов, которые полагаются на свое умение повышать ценность приобретенной компании и перепродавать ее через сравнительно небольшой промежуток времени с прибылью. Яркими примерами являются покупка инвестиционной группой Blackstone компании Celanese и сделка крупного инвестора г-на Dennis Matthewman с компаний UCB.

Некоторые промышленные наблюдатели предупреждают, что приток частных инвесторов может не отвечать долгосрочным интересам нефтехимической отрасли, поскольку их вложения не всегда направляются на то, что важно для производства в долгосрочной перспективе. Однако в условиях сокращения количества потенциальных покупателей в промышленности (которые сами конкурируют в поисках капитала) частные инвесторы, вероятно, еще долго будут играть важную роль в сохранении тенденции выделения нерентабельных производств в самостоятельные компании.

Пока вышеназванные компании занимались слияниями и приобретениями, чтобы улучшить свои практические результаты, другие производители шли в противоположном направлении, избавляясь от нерентабельных частей своего бизнеса и пытаясь перейти от выпуска товарных химикатов к продуктам с более высокой добавленной стоимостью. Так, компания Nova Chemical продала свои трубопроводы сжиженного газа и олефинов в Альберте (Канада), чтобы «превратить нестратегические активы своей инфраструктуры в деньги». Ее примеру последовала компания Williams, продавшая свои трубопроводы сжиженного газа и олефинов, а также склады в штате Луизиана, но оставившая за собой долю в паровой крекинг-установке в городе Geismar (штат Луизиана).

DuPont также продал компании Koch в 2004 году свое отделение текстилей и интерьеров, переименовав его перед продажей в Invista. Сделка включала и передачу известной марки синтетических волокон Lycra. Получив за это 4,2 млрд долларов, компания поправила свое финансовое положение. Примерно в то же время турецкий холдинг Haci Omer Sabanci купил у компании DuPont ее долю в СП DuPont Sabanci Polyester Europe.

Самая высокая активность в продаже второстепенных направлений бизнеса наблюдалась, пожалуй, в Европе. Промышленные обозреватели считают 2004 год рекордным по числу таких сделок на европейском рынке. Нефтяные гиганты ВР, Shell и Total и химические концерны Bayer и BASF активно избавлялись от своих нефтехимических производств, выпускающих товарные продукты, для которых характерна цикличность и низкая рентабельность. Примеру гигантов последовали и другие, более мелкие химические и нефтехимические компании в Европе, например UCB.

Кроме того, Shell и BASF продали свои доли в СП Basell, специализирующемся на производстве полиолефинов. При этом BASF решил сосредоточиться на производстве стиролов, функциональных полимеров и полиуретанов. Концерн ВР выделил в самостоятельную компанию свое отделение олефинов и их производных, отдав ему более половины из 13 млрд долларов оборотного капитала, ассигнованного на производство нефтехимических продуктов. В результате этого новая компания сразу стала крупным независимым игроком на мировом нефтехимическом рынке. При этом ВР оставил за собой производство ацетилов и ароматических соединений, так как в этой области концерн владеет передовыми технологиями и занимает прочные позиции на растущих азиатских рынках. Пытаясь сократить расходы, компания Atofina выделила свое нефтехимическое производство в самостоятельное юридическое лицо, таким образом, решив проблему излишка производственных мощностей и повышения рентабельности бизнеса. Концерн Bayer следует этому же пути, сосредотачивая свои усилия на производстве продуктов для здравоохранения, питания, а также новых материалов. Бельгийская UCB продала производство пленок консорциуму, которые возглавляет г-н Dennis Matthewman (бывший директор компаний Hays Chemical Distribution и Candover Partners Ltd), производство специальных покрытий — компании Cytec Industries Inc., а сама полностью ушла в фармацевтику.

На производства, от которых отказывались немецкие компании, начали обращать внимание зарубежные производители. Так, американская Borden Chemical купила у немецкой Rutgers AG компанию Bakelite AG, производителя фенольных, эпоксидных, термоусадочных смол и литьевых компаундов, владеющего 13 производственными предприятиями в Европе и Азии с объемом годовых продаж порядка 610 млн долларов. Одновременно с вышеперечисленными событиями многие ключевые игроки нефтехимического рынка пытаются укрепить свое положение, обращаясь за средствами непосредственно к рынку и предлагая свои акции. Однако этот ход, предпринятый одновременно многими участниками, может серьезно ухудшить перспективы для отдельных компаний, так как конкуренция за капитал инвесторов в этом случае сильно обостряется. И такая ситуация возникает очень часто. Например, практически одновременно могут состояться IPO американских компаний Westlake и Huntsman, европейского концерна ВР, турецкой компании Petkim, японской Idemitsu Kosan, тайваньской государственной компании Chinese Petroleum Corp., таиландской Thai Olefins, малазийской Titan Petrochemical.

Многие нынешние проблемы мировой нефтехимии — наследством предыдущих десятилетий: высокая цикличность рынков товарных химикатов, периодический избыток производственных мощностей, приближение рынков развитых стран к зрелости и тенденция к глобализации. В этом смысле, проблемы отрасли остались практически неизменными. Современную ситуацию отличает лишь более тесная связь между различными рынками и регионами и стремление компаний работать в интересах акционеров. Как это скажется на будущем промышленности, сказать трудно, но одно ясно — игровое поле продолжит перемещаться, и успехом будут пользоваться те компании, которые сумеют гармонизировать свое стремление показать хорошие результаты на фондовой бирже сегодня и стратегию устойчивого роста в долгосрочной перспективе. Простых решений, ведущих к успеху, больше не существует. Сегодня для победы на рынке не обязательно иметь собственную сырьевую базу или быть крупной компанией.

Версия для распечатки